Режиссер - Ксавье Долан
В ролях - Энни Дорвал, Антуан-Оливье Пилон, Сюзанн Клеман
На московскую премьеру своего пятого фильма «Мамочка» в Гоголь-центре Ксавье Долан не приехал. Официальная причина - бесконечные пресс-туры. Неофициальная - пресловутая российская гомофобия. «Я к вам как-нибудь выберусь. Только не знаю, когда, - заявил Долан в открывшем показ 'Мамочки' видеообращении. - Однажды в России (самой нетолерантной в Европе стране) станут более доброжелательно относиться к таким, как я. Иным. Ну, вы поняли». Буквально через пару дней, впрочем, тот же Гоголь-центр как ни в чем не бывало посетил еще один «иной» - Франсуа Озон. Герой его последней работы «Новая подружка» - трансвестит, как и в третьей ленте Долана «И все же Лоранс». Однако для обоих режиссеров вопрос половой принадлежности отступает на второй план по сравнению с более глобальными и универсальными проблемами - конфликта поколений, поиска своего места и предназначения в мире и отчаянной тоски по искренней и чистой любви. Именно над этим размышляет Долан в «Мамочке» - если не лучшей, то уж точно самой зрелой и вдумчивой картине в его небольшой, но насыщенной фильмографии.
Изумительная актриса Анн Дорваль явно неровно дышит к ролям рефлексирующих матерей-одиночек. В долановском дебюте «Я убил свою маму» она безуспешно искала общий язык с сыном-подростком в исполнении самого девятнадцатилетнего Ксавье, а в «Воображаемых любовниках» махнула рукой на богемные чудачества кудрявого отпрыска-бонвивана Нильса Шнайдера.
Ее «мамочка» Диана - женщина сильная и независимая, сидеть в четырех стенах и быть домохозяйкой явно претит ее самолюбию, поэтому уход за импульсивным Стивом (Антуан Оливье-Пилон) она тянет на себе, как ярмо, разрываясь между любовью к нему и желанием жить своей жизнью. Шататься по ресторанам и барам, гулять с подругами, встречаться с мужчинами. Стив же страдает от странной смеси синдрома Туретта, дефицита внимания и повышенной гиперактивности, и внезапные неконтролируемые вспышки ярости делают из чуткого и нежного паренька злобного невротичного монстра. Взрывоопасность отношений Стива и Дианы уравновешивается флегматичностью их соседки Кайлы (Сюзанн Клеман), тихой заикающейся учительницы, которая соглашается давать парню частные уроки.
Несмотря на общие мотивы межпоколенческой вражды, какую-либо связь «Мамочки» со своими предыдущими лентами Долан категорически отрицает. И действительно, здесь он вышел на принципиально новый уровень мастерства, представив камерную, в общем-то, историю не только глазами юного «бунтаря без причины», а будто в трехмерном измерении, со стороны представителей разных личностных архетипов. И в этом менаж-а-труа, прежде всего, психологическом, хоть и не лишенном налета сексуальности, энергетика хлещет через край, эмоции зашкаливают, а на удивление органичное актерское трио демонстрирует такой высочайший уровень мастерства, что сам Станиславский, сойди он с небес на грешную Землю, рукоплескал бы им стоя.
Непривычный формат изображения 1:1 (или, проще говоря, «квадрат»), использованный Доланом еще в клипе Indochine «College Boy», позволяет ему выбрасывать из кадра все лишнее, рассматривать героев, как под микроскопом, вчитываться в их лица и препарировать чувства, а также концептуально очертить ограниченность мирка, в котором они вынуждены существовать.
Границы кадра растягиваются всего дважды, и не ради эксперимента с формой как такового - да и вообще, облик «Мамочки» гораздо более сдержан и гармоничен, чем, скажем, хипстерская вычурность «Воображаемых любовников» или галюциногенная макабричность «Тома на ферме».
Подобно героям ранних лент Жана-Люка Годара, разделившего с Доланом Приз жюри 67-го Каннского кинофестиваля, Стив и Диана изо всех сил пытаются прорвать рамки экзистенции, познать свою сущность, пережив глубокий внутренний кризис, обрести свободу и равновесие в этом, мягко говоря, не самом уравновешенном и дружелюбном мире. Но ни мир этот, ни героев, смятенные души которых мечутся из крайности в крайность, Долан не судит и не клеймит - он лишь пристрастно наблюдает. И фиксирует наблюдаемое со стихийной непринужденностью и максимальной естественностью.
К 25 годам Ксавье Долан проделал путь от «анфан терри6ля» независимого кино до иконической фигуры инстаграм-поколения, режиссера энергичного и уверенного в себе, с узнаваемым авторским почерком и безукоризненным чувством стиля. Сразу после каннской премьеры «Мамочки» восторженное согласие на роль в англоязычном дебюте Долана, «Жизнь и смерть Джона Ф. Донована», дала Джессика Честейн, а сам фильм Канада выдвигает на «Оскара». Предоставим экранным родительницам разбираться с их неугомонными чадами как им заблагорассудится. Мать же самого Ксавье, кажется, вполне может им гордиться.